Уголки губ Фенрира дрогнули, и он прямо посмотрел ей в глаза. В них плясало алое пламя, но не злости. Аля каким-то чудом научилась различать эмоциональные оттенки странного огня, живущего на дне зрачков ее самого главного друга, пусть он и отрицает последнее. Словно чувствовала отголоски его настроения и при этом подмечала малейшие изменения в поведении. Демон явно о чем-то размышлял.

Асурендр вгляделся в спокойное лицо малышки: как же сложно с ней бывает порою. Слишком проницательная, слишком непосредственная, слишком искренняя, всего слишком. Всего того, что Аля щедро выливала на него, не задумываясь, топила, предоставляя возможность захлебываться или выплывать – как сумеет. С ней не работали простые и эффективные приемы, проверенные годами на подданных и прочих созданиях. Вернее, работали, но могли давать непредсказуемые результаты.

И потом, он не хотел сломать Алинро, подавить, сделать безвольной марионеткой. Фенриру нравилось смотреть, как она растет, развивается, продолжает его удивлять своим непривычным, таким отличающимся от его образом мышления. Ведь потому он и захотел присвоить этот Аленький цветочек, чтобы тот рос, радовался и грел. Освещал его темную душу и делился теплом с верными стражами сердца, которые в присутствии синеглазки словно выходили из спячки и щекотно подавали признаки жизни. Поэтому приходилось считаться с малышкой как с личностью, нельзя было просто рявкнуть, чтобы заткнулась, или приказать делать только то, что он скажет. Отбить всю охоту к мыслительной деятельности и жажде познавать мир? Ну нет! Одно дело обладать красивой бабочкой и любоваться ею, другое – загубить и лишиться радости.

В забавную ситуацию он сам себя поставил, но тем интереснее было каждый раз находить пути решения. Фенрир раскачивался в опасной близости от черты, отделяющей его спокойствие от вспышек гнева, усмирял нрав, тренировал выдержку. Это был вызов самому себе, который он принял добровольно. Странные ощущения, трудно передать словами. Узнай кто его мысли, наверняка покрутил бы пальцем у виска, решив, что ненаследный асурендр спятил. Раз тратит время на подобную ерунду и самозабвенно препарирует собственных внутренних демонов, разглядывая их под разными углами, знакомясь и пытаясь понять.

Однако никто не догадывался о том, что происходило в голове Фенрира. Их было двое: он и его маленькая синеглазая тайна, такая же непостижимая, как море. И плевать она хотела на его демонов и его отношения с собой и миром. Единственное, что всерьез интересовало Алю, это чтобы он был жив и здоров, а еще чтобы им было интересно. Все это он чувствовал, словно держал на ладонях ее душу, поэтому ни капли не сомневался в искренности Алинро Листар. Странной девочки, сумевшей проскользнуть в сердце высшего демона, несмотря на всю его броню и защиту, отрицание и шипящих на любое посягательство змеек, но признавших воплощенную частичку соленой стихии.

Алинро не стала дожидаться ответа, будто и без того знала. Она покачала головой и мягко поцеловала асурендра в лоб. Иногда Фенриру казалось, что Аля тоже чувствует его, хотя демон ни о чем подобном перед ликом Тьмы не заявлял, и душа асурендра принадлежала только ему. Тем не менее синеглазка частенько угадывала, когда можно проявлять настойчивость, а когда лучше прижать уши и не отсвечивать, словно точно знала о состоянии запаса прочности выдержки Фенрира. Так они и танцевали на тонкой границе допустимого, изучая друг друга и приноравливаясь, хоть и не отдавали себе в том до конца отчета.

Уже в следующую минуту девочка продолжила перебирать волосы демона. Она рассказывала ему о каких-то танцах, где непременно нужна пышная юбка. О том, как потерялся Пират господина Ангуста, а потом нашелся спустя несколько дней рядом с коробкой, в которой лежало два крошечных крысоловика, и пришлось Алинро срочно искать им хозяев. О том, что бабушка разрешила ей поехать в следующем году в Кирату на выступление известной группы эльфийских музыкантов, и как все в классе ей обзавидуются. Синеглазка хихикала, довольно уточняя, что это они еще не знают, что она знакома с эльфами лично.

Было что-то еще, Фенрир слушал вполуха, изредка выхватывая из речи малышки ключевые моменты. Например, о поездке в столицу придется позаботиться дополнительно, хотя если Лада поедет с внучкой, можно будет не волноваться. В любом случае, об этом он подумает ближе к делу, а пока… Пока у него есть немного времени, чтобы просто позволить себе побыть здесь и сейчас, вне пространства и категорий, забыв, кто он есть и какова его истинная природа, раствориться в ласковой песне волн и лишь краем сознания продолжать удерживать щиты, отгораживающие тайну демона от постороннего вмешательства.

– Эта граус брастова птица затыкается хоть на минуту? – Фенрир с отвращением посмотрел на бьющегося в паническом припадке феникса в клетке.

Рангар и Лили понимающе переглянулись, последняя со смешком и ответила. Ей пришлось повысить голос, чтобы перекрыть резкие, что называется, ставящие шерсть дыбом крики упомянутой птички.

– Шантиграан предупреждал о подобных последствиях. Ведь фениксы живут только в Небесной Долине, а еще они очень чувствительны к темным вибрациям. Вот и результат. Но раз ты хотел – получи.

Рангар поморщился, размышляя: доживет ли подарочек до встречи с виновницей творящегося непотребства? Судя по выражению лиц асурендров, они были близки к оказанию птице услуги по самовоспламенению. А что, это мысль! На какое-то время все будут избавлены от ее в прямом смысле вопиющего присутствия. Впрочем, миледи, кажется, ситуация больше забавляла, чем раздражала.

Не одному Рангару пришла в голову идея, как угомонить птицу, потому что в следующий момент в глазах Лилиан хитро замерцали голубые огоньки. Рангар залюбовался своей прекрасной миледи и не сразу осознал смысл произнесенных ею слов:

– Понятия не имею, за какой бездной тебе понадобился феникс, но довожу до сведения: если птичка – оригинальный способ произвести впечатление на… хм, леди со специфическими пожеланиями, то после перерождения животинка надолго потеряет лоск. А вот если тебе для опытов, то вперед – я с превеликим удовольствием помогу ее прикончить.

Рангар с интересом покосился на Фенрира: как тот отреагирует? Архистраж догадывался, что кроме него о существовании Алинро никому не известно, но одно дело подозревать, а другое – лично убедиться. Ищейку охватили двойственные чувства. Такое доверие и посвящение в личные дела бесконечно льстило, но в то же время накладывало груз ответственности. По коже Рангара пробежал холодок: демон знал, насколько близкие отношения между асурендрами, и если миледи Лилиан не в курсе…

Браст лиеть! За синеглазую козявку Фенрир от него и кучки пепла не оставит, случись что. Хотя… архистраж и сам бы за Альку порвал на крошечные лоскутки любого, сплел из них ленту и замочил в яде сиртана для надежности. В этом он не признался бы даже под угрозой развоплощения, особенно своему лорду. Ищейка справедливо подозревал, что узнай Фенрир, насколько Рангар привязался к малышке, то как раз бы собственноручно его и развоплотил. Асурендр терпеть не мог посягательств на свое. И пусть ищейка ни на что не посягал, а все же дергать дракона за усы весьма чревато.